Vita cyclus [СИ] - Галуст Баксиян

Последние четыре года работы над «Оазисом» Сэмюэл активно помогал Гарри и Сергею, он изучал принцип действия установок, которые использовались при строительстве «Оазиса», и познавал серьезнейшие задачи физики и математики. Гарри взял обещание с сына, что об их работе никто не узнает, и Сэмюэл держал данное отцу слово. Тем не менее, несмотря на его помощь отцу и Сергею Абрамяну в работе над «Оазисом», целостной картины ему не раскрывали, и юноша не знал, над каким проектом столько лет ведется работа.

Сергей Абрамян, как и родной отец, служил Сэмюэлу образцом для подражания. Выдающийся российский ученый всегда чувствовал изменения в настроениях людей, умел успокоить тревогу одним уместным словом. За советом к рассудительному физику обращались многие, начиная с Гарри и заканчивая его соседями-крестьянами.

Что касается Лилии, то она часть времени проводила с Гарри, Сергеем и Сэмюэлем, помогая им всем, чем могла, а основное время посвящала домашней работе и тем делам, которыми обычно занимают себя женщины. Она оставалась в превосходной форме и была по-прежнему очень красива и нежна.

В такой продуктивной и всегда интересной работе шло время. Еще около двух лет потребовалось Гарри и Сергею на то, чтобы один закончил сборку корпуса корабля, а другой создал новую энергетическую установку и генерировал с ее помощью невиданную прежде энергию.

Как-то Сергей подошел к Гарри и тихо сказал:

— Я создал его.

Разумеется, Гарри не стал спрашивать, что создал Сергей. Он лишь крепко обнял его и произнес:

— Покажи мне его, дружище!

Сергей подвел Гарри к одному из устройств, находящемуся в специальной комнате, куда мог заходить только он сам и те люди, которых он привлекал к своей работе, когда в этом была необходимость. Без него в эту комнату не мог пройти даже Гарри Смит. Этого требовала техника безопасности, так как установка, созданная Сергеем, была чрезвычайно опасной. Войдя вслед за Сергеем, Гарри увидел, что в центре комнаты под черной тканью, видимо, специально созданной, находится какой-то предмет.

— Надень вот это, — сказал Сергей, протягивая Гарри очки с толстыми закругленными непрозрачными стеклами, полностью защищающими глаза.

После того как ученые надели очки, Сергей сдернул черную материю.

Гарри увидел небольшой шарообразный предмет, испускающий невероятно сильное белое свечение.

— Маленькое солнце, — прошептал он, чувствуя, что у него пересохло во рту.

— Да, Гарри, это маленькое солнце, но гораздо более мощное, мой друг, чем наше небесное светило, — сказал Сергей.

Стоя перед рукотворным солнцем и смотря на этот сияющий маленький шар, Смит потерял ощущение времени, парализованный своими же собственными мыслями о прошлом и будущем. Гарри не шевелился. Сергей, заметив это, не стал отвлекать друга от созерцания, лишь спустя несколько минут он положил руку на плечо Гарри, отчего тот пришел в себя.

После этого Сергей снова накрыл черной материей куб из специального жаропрочно материала, где находил ось маленькое рукотворное светило.

— Это невероятно, немыслимо… — словно зачарованный повторял Гарри.

Сергей снял очки, показывая Гарри, чтобы тот сделал то же самое. Сняв в свою очередь очки, Смит сказал:

— Тебе все-таки удалось обуздать рукотворное солнце, мой друг!

— Да, Гарри, удалось! — гордо ответил Сергей.

— Как оно работает?

— Как я уже говорил, Гарри, принцип работы новой термоядерной установки заключается в том, что под воздействием еще более мощного, чем прежде, электромагнитного поля плазма сжимается в тысячи раз сильнее, — начал рассказывать Сергей. — Вся мощь огромного количества плазмы оказывается заключена в «песчинки» размером в атом. Миллионы таких «песчинок» собирались при помощи невообразимо мощных электромагнитных полей вокруг общего центра. Таким образом, образовалось скопление «песчинок» размером в пятнадцать сантиметров. Для образования каждой «песчинки» требовались гигантские количества дейтерия и лития-шесть, а также огромное количество энергии, а для ориентации «песчинок» в сверхкомпактном соседстве было затрачено в сотни раз больше энергии, чем на их создание. Новые схемы, разработанные при твоей помощи, Гарри, позволили значительно уменьшить количество необходимой для всего проекта энергии. Что, естественно, отразилось на стоимости проекта.

— Как же все-таки тебе удалось усовершенствовать «Эгеон»? — поинтересовался Гарри.

— Во-первых, — принялся отвечать Сергей, — я рассчитал и доказал экспериментально, что сверхмощное сжатие плазмы замыкает ее «частицы» и ориентирует их в пространстве в форме шара. Это самый важный момент для таких условий, когда есть дефицит исходных продуктов для получения плазмы.

— Что это дает? — спросил Гарри.

— А то, что при описанном выше замыкании «сверхконцентрированной» плазмы формирующаяся энергетическая субстанция становится неиссякаемой. Таким образом, отпадает необходимость в постоянном добавлении новых «ингредиентов» — дейтерия и лития-шесть.

— Поразительно, просто невероятно, — только и сказал Гарри.

— Во-вторых, — продолжил Сергей, — образование из колоссального числа «песчинок» их скопления усиливает мощность всей энергетической установки до невообразимых величин. По сути, маленькое солнце — это скопление еще более мелких звезд. Исходя из этого, я назвал свое изобретение «Плеяда», по аналогии с одноименным скоплением звезд в созвездии Тельца.

Вечный двигатель, изобретенный Сергеем Абрамяном, был шедевром человеческого гения. Совершенно все миллионы его свойств были неизвестны науке прежде, и каждое из этих свойств было уникальным. Но только одно единственное делало возможным полеты на любые расстояния, а именно — способность «Плеяды» высвобождать частицы, о существовании которых раньше даже не помышляли.

Одни из этих частиц, которые Сергей назвал «спринтер-частицами», неслись в пространстве со скоростями, равными скорости света. Российский ученый знал, что возможно получить еще более быстрые частицы, но пока все его попытки оказывались безуспешными. Он надеялся, что ему хватит для этого времени, а если нет, то Сэмюэл, который за годы работы с «дядей Сергеем» и отцом успел усвоить и понять все, чему они могли его научить, обязательно справится с этой задачей, когда возникнет такая необходимость. На данный момент было важно то, что «Оазис» способен преодолевать за одну секунду триста тысяч километров, двигаться со световой скоростью — максимальной для когда-либо созданных человеком летательных аппаратов.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});